I'm a soul, Jah

(к этому)

Во-первых, человек даже не понимает, какой пиздец он цитирует. Пётр Никитин сын Никитин. Забран в рекруты, провёл всю жизнь в войнах непонятно за чьи интересы, прошёл пешком пол-Европы, ранен множество раз. 50 лет, читать и писать не умеет.

Во-вторых, человек не понимает, что сравнение с Терминатором настолько же оскорбительно, насколько и точно. Потому как Терминатор — это оно самое. Раб-нечеловек, расходный материал, предназначение которого — погибнуть так или иначе, быть уничтоженным в бою либо самоликвидироваться в домне, как уж велят высшие соображения. В смысле, высшие классы. И всё — "добровольно и с песней". "Настоящие терминаторы" — это вот что:

...Думать ни о чём не хотелось. Хотелось смотреть на огонь в камине, где, выстроившись строем и маршируя на месте, горели маленькие. Один, с прогоревшими ножками и обугленным животиком, уже упал, но всё равно старался быть полезным - отгребал горящими ручками золу от края, чтобы не летело на пол.

Фру-Фру любила маленьких. В детстве она всегда просила маму, прежде чем она отправит их в туалетик или на растопку, дать ей нескольких поиграть. Особенно ей нравилось давить их копытцем и спрашивать - "ну тебе больно, маленький, больно?" Тот пищал "бо-бо-бо" и быстро-быстро кивал головёнкой, а потом у него изо рта лезли бурые внутренности, он пытался ручками запихнуть их обратно и это было очень смешно. Мама это заметила и мягко сказала дочери, что маленькие тоже живые и даже немножко разумные, и не надо их изводить просто так для баловства: они нужны, чтобы прибираться по дому, очищать туалетик от пи-пи и ка-ка, ну или гореть в печке. Фру-Фру тогда спросила, зачем жечь маленьких в печке, раз есть электричество. Мирра Ловицкая подумала и сказала, что живое пламя прекрасно, а маленькие выведены именно за тем, чтобы гореть с душой, красиво, а не как бесчувственные деревяшки. Гермиона спросила, что для маленьких больнее - копытце или печка. Мама сказала, что гореть заживо очень больно, но для маленького сгореть на работе - это главный смысл его маленькой жизни, а иначе они грустят, отсыревают и умирают безо всякого толку. Дочка послушала маму и с тех пор не давила маленьких, и даже сама подсаживала их в печку - дома у них была именно печь, с красивой стеклянной заслонкой, чтобы смотреть, как маленькие прыгают и пляшут в огне, как у них лопаются животики, выпуская снопы искр, а потом их сухие головёнки таращатся среди угольев вытекшими глазницами. Мама оказалась права - живой огонь завораживал, все плохие мысли постепенно уходили, оставался только покой.


Отсылку к "Стойкому оловянному солдатику" никто, по-моему, не разглядел.