„Что это было, Холмс?“

- Ну, вот и он, - сказал Безруков (с видом доброй птички в пасти у крокодила), и повертел у меня перед носом блестящими титановыми клещами с зажатым в них зубом.
Зуб был правильных алхимических цветов, бело-красно-чёрный, с кровью и пятнами кариеса (своего рода nigredo - увы, необратимое). Через секунду он полетел в мусорку, и смотреть стало не на что. Я покосился на стену, где были развешены - в коробочках под стеклом - высушенные тропические бабочки и гигантские богомолы. Почему-то вспомнилась детская книжка, с хорошими словами "морилка", "сушилка" и "распрямилка".

Когда я уже был на улице, порыв ветра донёс из какого-то окна характерный приём: описывать "искусственной поверхности (полированного камня, грунтованного холста, папируса, бересты). Собственно, он и опознаётся как знак по этому нарушению. Разумеется, вышеупомянутый способ борьбы для церкви недоступен, ибо церковь не государство. Но в ее силах смотреть на проблему глазами современного Берлина</a>. Автор (постоянно подчёркивающий своё еврейство) начинает текст с того, что он ищет некое сооружение. Ищет он недавно найденный "эсесовский бункер"

)(

(отсюда)


И ещё вот отсюда:

Но ты так и не ответил на мой вопрос, каким образом тебе удается такие объемы текста печатать. По мегабайту хрени в неделю. Ты точно один человек или вас таких целая психбольница работает?